Музы и Фаворитки. Жаклин Кеннеди-Онассис: Фея Белого Дома

У американского государства три женских лица: статуя Свободы, Бетси Росс, которая, согласно легенде, сшила первый американский флаг, и Джекки Кеннеди. 
Самая известная первая леди страны, жена легендарного президента США, – она смогла влюбить в себя не только его, но и всю страну, которую он возглавил. Будучи вознесенной после его смерти на пьедестал, она посмела сойти с него и, став на некоторое время самой проклинаемой женщиной в истории Соединенных Штатов, все-таки добилась прощения своей страны – просто оставаясь собой: очаровательной, великолепной, обожаемой Жаклин Бувье, миссис Кеннеди, Джекки О…

Запомните: что бы вы ни совершили, каких бы успехов и высот в профессии ни достигли, кем бы ни стали, главное – какими вырастут ваши дети. Потому что от этого будет зависеть будущее всей Земли.

— Жаклин Кеннеди-Онассис

Жаклин, которую американские журналисты за аристократизм и светский лоск прозвали «наша Королева», действительно происходила из старой американской аристократии – то есть из семьи потомков первых переселенцев, составивших цвет общества Нового Света. После Первой мировой войны США, на фоне разрушенной Европы и, несомненно чрезвычайно выгодной, страны быстро росла, неосторожно раздувая   главных монстров рыночной экономики: производство и потребление. 

Ее отец, Джон Вернон Бувье, член самых престижных закрытых клубов Нью-Йорка, унаследовал неплохое состояние, которое охотно проматывал на женщин и азартные игры. За густой загар его прозвали Черным Джеком, а за страсть к удовольствиям – Шейхом; даже женитьба в 1928 году на богатой наследнице Дженет Ли не изменила его образа жизни. Джек был старше жены на шестнадцать лет, но начал изменять ей сразу же после свадьбы. Также беспечно и весело жила вся Америка. Их первая дочь, Жаклин Ли Бувье, родилась 28 июля 1929 года. А через несколько месяцев нью-йоркская биржа рухнула и погребла под развалинами остатки состояния Бувье*.

Вместе с деньгами развеялись и надежды Дженет на стабильный брак. Выходя замуж за Джека, она стремилась войти в высшее общество Нью-Йорка и ради богатой светской жизни была готова терпеть постоянные измены и пьянство мужа, но жить в бедности и безвестности не собиралась. Несмотря на рождение в 1933 году второй дочери, Каролины Ли (чаще ее называли просто Ли),  возрождающееся после кризиса благополучие в США – благополучие  в семью не вернулось. В 1940 году супруги Бувье развелись. 

Жаклин тяжело переживала развод родителей. Она была очень близка с отцом, который щедро делился с нею своим уникальным жизненным опытом, учил применять женские хитрости и воспитывал ее вкус. После развода девочки остались с матерью, но Джек встречался с дочерьми на выходных и делал для них все, что мог. Второй муж Дженет, миллионер и аристократ Хью Очинклосс, перевез жену и падчериц в богатый дом, но особенно баловать их не собирался: у него было трое детей от трех предыдущих браков, да и Дженет вскоре родила ему еще двоих. Так что покупать Жаклин и Ли наряды, давать карманные деньги и оплачивать учебу пришлось их отцу.

Жаклин училась в престижной женской школе мисс Портер, а затем в колледже Вассар. Среди сверстниц девушка выделялась своей неуемной энергией, блестящими способностями и самоуверенностью. В школьном ежегоднике она записала, что «не желает быть домохозяйкой». В колледже Жаклин изучала Шекспира, французскую литературу, языки, историю искусств и считалась одной из лучших учениц. Она даже выиграла престижную Парижскую премию журнала «Вог», написав эссе на тему «Люди, которые мне интересны». От приза – годичной стажировки в журнале, из них полгода в парижском офисе, – Жаклин по совету родителей отказалась; однако в 1949-1950 году она проучилась в Сорбонне, где получила степень по французской литературе. Правда, в Париже Жаклин больше ходила по магазинам, чем по библиотекам; денег на одежду «от- кутюр» у нее не было, но среди дорогих витрин Жаклин отточила свой стиль, придав ему истинно французский шик и элегантность.

Окончив учебу, Жаклин устроилась фоторепортером в «Вашингтон таймс геральд», где получала 42 доллара 50 центов в неделю. Еще полсотни ей давал отец. Столь скромный бюджет не мешал Жаклин вести активную светскую жизнь, прекрасно выглядеть и пользоваться успехом у мужской половины нью-йоркского высшего света. С тех пор, как в 1947 году ее назвали дебютанткой года, в поклонниках у юной Жаклин недостатка не было. Она даже приняла предложение бизнесмена средней руки Джоном Хастедом.

Однако Хастед был не столь богат, как хотелось бы, а пример матери и собственное безденежье убедили Жаклин в необходимости выгодного брака. Для этого у нее было все: изысканная красота, великолепные манеры, тонкий ум и образованность в сочетании с усвоенными от отца приемами обольщения. Оставалось только найти своего принца…

Весной 1951 года Жаклин на обеде у журналиста Чарльза Бартлетта познакомилась с молодым конгрессменом из Массачусетса по имени Джон Фицджеральд Кеннеди. Вскоре она, провожая Хастеда в аэропорту, молча положила жениху в карман подаренное им кольцо. Жаклин нашла своего принца – осталось только его завоевать.

Джон Ф. Кеннеди принадлежал к одной из виднейших семей США. Его отец, Джозеф Патрик Кеннеди, или просто Джо, одинаково успешно занимался и политикой, и бизнесом. В отличие от многих, во время кризиса 1929 года он приумножил семейное состояние. За помощь, оказанную им Ф.Д. Рузвельту в его предвыборной кампании, он получил пост посла США в Великобритании – правда, после начала войны пришлось этот пост покинуть, поскольку его позиция невмешательства США в военные действия противоречила политике государства. С тех пор сам он отошел от дел – мечтая о том, как бы сделать старшего из четырех своих сыновей хозяином Белого дома. Но самолет Джо-младшего был сбит в августе 1944 года, он погиб, и надежды семьи перешли на второго сына – Джона, или Джека, как его звали в семье. Талантливый политик и необыкновенно обаятельный мужчина, Джон Кеннеди с легкостью прошел в Палату представителей в 1946 году и сразу же был признан самым привлекательным конгрессменом. С тех пор Кеннеди еще дважды избирался в Палату и теперь собирался баллотироваться в Сенат.

Увлеченность Джона предвыборной кампанией на время отвлекла его внимание от Жаклин, но сразу после выборов они начали встречаться. Джон был покорен: «Я никогда не видел женщины, похожей на Джекки. Она отличается от всех моих знакомых». Действительно, более разных людей трудно было найти: Жаклин, утонченная интеллектуалка, когда-то мечтавшая о балетной карьере, не представляла себе жизни без театра, хороших книг и модных выставок, а Джон читал только газеты и биографии политических деятелей и страстно увлекался спортом, политикой и женщинами. 

Несмотря на различие интересов, Жаклин была по-настоящему влюблена в Джона. Она знала и о его похождениях, и о проблемах со здоровьем – Джон страдал болезнью Аддисона (хроническое воспаление надпочечников), малярией и постоянно боролся с последствиями травмы позвоночника, полученной на войне, когда его корабль подорвался на японской торпеде. Однако, по мнению многих исследователей, все это только привлекало Жаклин, потому что Джон был во многом похож на ее обожаемого отца – от увлечения женщинами до проблем со спиной. «Он самый привлекательный мужчина из всех, кого я встречала в жизни», – говорила она. К тому же Джек воплощал все, к чему она стремилась: дружная семья, богатство, счастливая жизнь.

Поначалу Джон жениться не собирался: он, как и все Кеннеди, был вдохновенным бабником. Однако отец начал давить: если Джон не женится, то его сочтут либо «голубым», либо легкомысленным; и то и другое было крайне нежелательно для будущего президента. Кандидатура Жаклин Бувье устраивала всех: она была, как и Кеннеди, католичкой, у нее были обширные родственные связи в высшем свете Нью-Йорка, куда Кеннеди так и не смогли попасть, она была умна, красива и ее – единственную из всех своих женщин – Джон Кеннеди действительно уважал.

В начале июня 1953 года Джон окончательно созрел для женитьбы. Видимо, боясь передумать, он немедленно сделал предложение Жаклин, а поскольку она в это время работала в Лондоне на коронации Елизаветы II, предложение руки и сердца было сделано по телеграфу. По возвращении Жаклин получила кольцо от Van Cleef & Arpels с изумрудом, окруженным бриллиантами, – первую в ее жизни драгоценность. О помолвке было объявлено 25 июня. На банкете жених преподнес Жаклин бриллиантовый браслет. 

Невесте было 24 года, жениху – 36. Свадьба проходила 12 сентября 1953 года в церкви Святой Марии в Ньюпорте. Присутствовало 750 приглашенных, все сливки политики и высшего света – одно только представление гостей новобрачным заняло три часа. Дженет предпочла бы более скромную церемонию, но Джо Кеннеди заявил, что это не просто свадьба, а представление народу Америки его будущей Первой леди, и взял все расходы на себя. Он организовал публикации о грядущей свадьбе во всех ведущих изданиях США, заказал торт в четыре фута высотой и добился благословения молодых от Папы римского Пия XII.

Платье Жаклин из тафты цвета слоновой кости, украшенное переплетенными цветущими ветками, создала Энн Лоув, творившая для нью-йоркской аристократии. На голове у невесты красовалась кружевная фата, принадлежавшая еще ее бабушке, а на шее – фамильное жемчужное ожерелье. Подружкой невесты была ее сестра Ли, весной вышедшая замуж за издателя Майкла Кэнфилда. Джек Бувье прибыл на церемонию, но так напился, что вести Жаклин к алтарю пришлось отчиму. 

Медовый месяц молодые провели в Акапулько. Говорят, что брак не изменил взгляды Джон на отношения к женщинам, но вернувшись, он с головой ушел в очередную предвыборную гонку, а Жаклин принялась обустраивать их дом в Джорджтауне.

Жаклин получила материальное благополучие, которого она так желала. Но семейного счастья не получилось. Джон все время проводил либо с друзьями, либо в предвыборных поездках. С его родственниками отношения у Жаклин, от природы замкнутой, не сложились: ни спорт, ни политика, чем занимались все Кеннеди, ее не интересовали. Она хотела тихого семейного счастья, а не шумных разговоров о бейсболе или выборах. Сам Джон удивлялся: «Она дышит политическими парами, которые витают вокруг нас, но они почему-то не попадают ей в легкие». Жаклин старалась быть Джону хорошей женой: сделала их дом местом, где всегда были рады многочисленным гостям, заботилась о внешнем виде Джона и подбирала цитаты для его речей. Ради мужа она преодолела свой извечный страх – Жаклин плохо переносила общество незнакомых людей. Но они с Джеком все больше отдалялись друг от друга. В 1955 году у нее случился выкидыш, а в августе 1956 года родилась мертвая девочка. Джон в это время в веселой компании катался на яхте по Средиземному морю. Хотя он и приехал к ней, как только смог, Жаклин все-таки не простила его. Осенью они расстались.

Джо прекрасно понимал, что разведенному сыну в Белый дом не попасть. Он встретился с Джеком Бувье, и они договорились: Жаклин возвращается к мужу, а Джон будет внимательнее к жене и больше не заводит романов у нее на глазах. Жаклин подчинилась – говорят, что вдобавок она получила неплохую материальную компенсацию. Она решила смотреть сквозь пальцы на загулы супруга, а чтобы развеяться, занялась шоппингом, покупая эксклюзивную дизайнерскую одежду и дорогие украшения. У внешности Жаклин были свои недостатки, но она прекрасно умела их скрывать: некрасивые кисти рук прятала в элегантные перчатки, слишком большие ступни маскировала туфлями телесного цвета, а мальчишескую фигуру делала более привлекательной с помощью облегающих свитеров в круговую полоску. Свои переживания Жаклин – тонкая, ранимая, эмоциональная – научилась прятать под маской нейтральной доброжелательности.

27 ноября 1957 года у Жаклин и Джона родилась дочь Каролина. Об этом радостно протрубили все крупные газеты, и весь следующий год с их страниц не сходили фотографии счастливых родителей. Пиар был заслугой Джо: он прекрасно понимал пользу прессы и водил дружбу со всеми крупными издателями и редакторами. Сенатор Кеннеди и его жена постепенно становились одной из самых известных семейных пар в США. Их называли «Джек и Джекки» – кстати, сама Жаклин терпеть не могла такое искажение своего имени… Но она училась терпению, прекрасно понимая все условия своей «брачной сделки». 

Весной 1958 года супруги были приглашены на яхту «Кристина», принадлежавшую греческому миллионеру Аристотелю Онассису. Джона Онассис практически не заметил; а вот его жена запала впечатлительному греку в душу. «В этой леди есть что-то вызывающее», – сказал он одному из своих друзей. Однако после первой встречи пути Жаклин и Онассиса разошлись, и надолго.

В президентской кампании Джона Жаклин практически не участвовала – ее больше занимала дочь, чем политические проекты мужа. Мало кто верил, что Кеннеди удастся пройти в Белый дом: он были слишком молод, слишком легкомыслен и к тому же католик; по негласной традиции президентом США мог стать только протестант. Его противником был республиканец Ричард Никсон – сильно проигрывавший Джеку в обаянии, но гораздо более талантливый как политик. И все-таки Джон выиграл выборы – с минимальным перевесом примерно в один голос на каждом избирательном участке страны. Он стал самым молодым президентом в истории США и единственным президентом-католиком.

Через две недели после победы на выборах, 25 ноября 1960 года, Жаклин родила сына, которого назвали Джон Ф. Кеннеди-младший.

Теперь Жаклин, чувствовавшая себя выставленной на всеобщее обозрение, ощутила необходимость в личном стилисте. Она сделала выбор в пользу голливудского дизайнера русского происхождения Олега Кассини. В какой-то мере Кассини был давно связан с Кеннеди: в 1946 году Джо отбил у Олега кинозвезду Джин Тирни. Впервые Кассини предложил свои услуги Жаклин еще в бытность ее женой сенатора, но тогда она вернула его эскизы как «слишком цыганские». Теперь Олег стал осмотрительнее. Он прекрасно помнил слова Жаклин: «Я не хочу, чтобы администрации Джека мешали истории из мира моды сенсационного характера; не хочу быть и Марией Антуанеттой 60-х годов». Он приехал к Жаклин прямо в больницу, чтобы обсудить ее наряд к инаугурации. Церемония должна была проходить 20 января 1961 года, и все дамы ожидались в мехах. В противовес им для Жаклин придумали гениально простой наряд: элегантное бежевое пальто и шляпка-таблетка от Хэлстона. Так родился ее стиль: изысканность, рафинированная элегантность и непохожесть на других. Жаклин посылала Кассини придуманные ею эскизы и тщательно следила за тем, чтобы ее наряды не шли в тираж: «Позаботьтесь о том, чтобы никто не носил такой одежды, как я. Никому не следует заранее говорить о моих нарядах». 

Но скоро все женщины Америки захотели выглядеть, как она. Пастельные пальто А-силуэта, платья-футляры и платья-бюстье, брюки-капри и короткие жакеты, шляпы-таблетки и очки в толстой оправе – все это с тех пор навеки освящено именем Джекки Кеннеди. До нее эталоном красоты был тип голливудских секс-богинь, белокурых и пышногрудых. Жаклин же с гордостью демонстрировала свою мальчишескую фигуру и короткие темные кудри. Ей нравилось отличаться, ей нравилось быть оригинальной – это льстило ее женскому самолюбию, заметно израненному постоянными загулами Джека. В 1960 году Жаклин назвали самой модной женщиной года, и с тех пор она надолго стала образцом для подражания. В домах мод по всему миру манекенщицы стали перекрашиваться в черный цвет и делать прическу «а-ля Джекки», а она только пожимала плечами: «Какое отношение к моему мужу имеет стиль моей прически?»

Надо честно признать, что Жаклин не стремилась к роли жены Президента США и не была к ней готова. Она хотела заниматься только детьми и мужем, а ей приходилось посещать светские рауты и политические приемы. Ее привела в ужас мысль о переезде в Белый дом – на язык просилось сравнение с подвалами Лубянки, обставленными мебелью с распродаж. Чтобы успокоить жену, Джек разрешил ей «перекрасить этот сарай» – и Жаклин с энтузиазмом занялась преображением Белого дома. Она полностью сменила все интерьеры, наполнив здание подлинным аристократизмом. С расходами Жаклин не считалась. Драпировки в ее спальне, шторы в комнате для приемов, шелковые шторы из Франции – 85 тысяч, пара канделябров – 5 тысяч. За одну неделю Жаклин потратила сумму, предусмотренную на год, но останавливаться не собиралась. Она убедила в необходимости реставрации не только Конгресс, но и многих частных лиц, которые стали жертвовать президентской резиденции ковры, посуду и картины. Всего за год Жаклин удалось превратить Белый дом в здание, достойное его великой истории, наполненное ценностями на 10 миллионов долларов, что она с гордостью и продемонстрировала всей стране в телевизионной экскурсии. С ее легкой руки все американские хозяйки застелили столы в столовых цветными скатертями и поставили в кухнях бамбуковые стулья. По ее примеру жители США стали интересоваться историей и культурой, гораздо чаще посещать выставки и театры, больше читать и слушать классическую музыку. Когда стало известно, что Жаклин познакомилась с Джоном, будучи фоторепортером, число женщин, увлекающихся фотографией, увеличилось в США в четыре раза!

Джон и Джекки стали настоящим символом новой Америки. Красивые, обаятельные, уверенные в себе Президент и Первая леди воплощали мечту нации. Однако любви в их семье становилось все меньше и меньше. Жаклин по-прежнему глушила шопингом сердечную тоску и занималась детьми. Четыре дня в неделю она обязательно проводила с ними в загородном доме. За это Джекки обвиняли в пренебрежении ее обязанностями Первой леди, но она говорила, что семья для нее важнее. Джон был только рад: пока жены не было рядом, он мог спокойно развлекаться. Жаклин была демонстративно равнодушна к тому, что Джон изменял ей направо и налево; самым громким из его романов был роман с голливудской звездой Мэрилин Монро, с которой он познакомился еще в 1951 году. И все же Джон был очень привязан к жене. При виде Жаклин у него загорались глаза. Когда Президента попросили одним словом охарактеризовать свою жену, он не задумываясь, выдохнул: «Фея!». Он безмерно гордился ее популярностью, ее вкусом, ее образованностью, только ее мнение было для него важно. Во время триумфального визита Кеннеди в Париж в 1962 году Шарль де Голль сказал: «Единственное, что я бы привез из США, – это миссис Кеннеди. Она слишком большая драгоценность даже для Президента США». А Джон отрекомендовался: «Позвольте представиться. Я – тот мужчина, что сопровождает Жаклин Кеннеди в Париже, и мне это очень нравится».Если Джона уважали, то его жену обожали. Пресса сделала из миссис Кеннеди всенародного кумира: элегантная домохозяйка, делящая свое время между детьми, мужем и страной. И это при том, что она не любила фотографироваться, избегала давать интервью и была против того, чтобы снимали их детей. Однако она понимала, что Джону необходимы контакты с прессой, и когда сама руководила съемками, фотографии получались великолепными. Каролина и Джон-Джон, как называли их сына, стали любимцами всей Америки. Жаклин делала все, чтобы у ее детей было нормальное детство: водила их в зоопарк, возила в Диснейленд, читала с ними книги и ходила на Хэллоуин в карнавальных костюмах выпрашивать сладости. А в 1963 году она снова почувствовала, что беременна.

Сын Патрик родился 7 августа, на полтора месяца раньше срока. К Джекки срочно прилетели муж и сестра, прервавшая ради этого отдых. Через день ребенок умер. Впервые Джона Кеннеди видели плачущим. Когда он сообщил о смерти Патрика жене, та сказала: «Единственное, чего я не переживу, – это твоей смерти». Покидая больницу, Джекки просила врачей быть наготове – она собиралась вернуться через год, чтобы снова рожать.

Случившееся изменило отношения Джека и Джекки, сделав их намного ближе друг к другу. Джон, увидев, что жена никак не может справиться с депрессией, пытался утешить и развлечь ее. Он призвал на помощь сестру Жаклин Ли – и та пригласила Жаклин присоединиться к ней на яхте ее друга Аристотеля Онассиса.

Яхта «Кристина», на которой супруги уже гостили в 1958 году, считалась самым дорогим и комфортабельным судном в мире. Вместе с Жаклин на борту находились сын Ф.Д. Рузвельта с женой, Радзивиллы, княгиня Ирина Голицына с мужем; но Ари видел только Жаклин. Он не отходил от нее ни на шаг, советовался с нею по поводу отделки своего дома на принадлежавшем ему острове Скорпио, а на прощание преподнес ожерелье из рубинов и бриллиантов, которое можно было превратить в два браслета. 

Джон наконец полностью осознал, каким сокровищем была его жена, и впервые ревновал. Когда она вернулась, он встречал ее в аэропорту, и с тех пор супруги практически не расставались. Все заметили, что не только Джон стал ближе к жене, но и Джекки стала относиться к мужу внимательнее и нежнее. Спустя годы супруги наконец почувствовали себя настоящей семьей, с общими интересами и целями. Джекки даже согласилась принять участие в предвыборной кампании мужа, и 21 ноября 1963 года они вылетели в Даллас, штат Техас, – там надо было урегулировать раскол в рядах демократической партии. Перед вылетом Джон, прочитав местные газеты, сказал: «Мы едем в страну безумцев».

Джекки предпочитала закрытую машину: так ветер не растреплет прическу. Но Джон настоял на открытом автомобиле. Джекки села рядом с мужем на заднем сидении. На ней был розовый костюм с синей отделкой от Шанель, который выбрал для нее Джон. На Элм-стрит, когда кортеж снизил скорость перед поворотом, прогремели выстрелы**. Джон упал на колени жене, заливая ее кровью. «Они убили моего мужа!» – закричала Джекки…

В госпитале, куда привезли Кеннеди, она молилась у его тела, стоя на коленях. В том же окровавленном розовом костюме Джекки была и во время приведения к присяге вице-президента Линдона Джонсона, и в самолете, возвращаясь в Белый дом. Она наотрез отказалась переодеться: «Пусть они видят, что они с нами сделали»…

Джекки сама разработала церемонию похорон на Арлингтонском кладбище, взяв за образец похороны Авраама Линкольна. Особое впечатление на всех произвел Джон-Джон, отдавший салют гробу отца. Джекки держалась стойко – раскисать она не имела права, ведь на нее равнялась вся страна…

Говорят, что одним из первых распоряжений Джонсона на посту президента было выселить Джекки из Белого дома к 9 часам утра. Всю ночь братья Джона уничтожали его личные документы, а Жаклин, плача, паковала вещи. Уезжая, она приказала прикрепить над камином в спальне табличку: «В этой комнате жил Джон Фицджеральд Кеннеди со своей женой Жаклин. Они прожили здесь два года, десять месяцев и два дня, с 20 января 1961 года по 22 ноября 1963 года». 

Смерть Джона буквально раздавила Джекки. «Я – кровоточащая рана. Я полностью истощена. Моя жизнь кончена. Иногда у меня не хватает сил, чтобы встать с кровати», – говорила она друзьям. Вместе с нею скорбела вся Америка. Такого шока, такого стыда нация не испытывала много лет. И если раньше Джекки любили, то теперь ее стали просто боготворить. Она стала «святой Джекки», национальным символом. Письма с соболезнованиями шли к ней мешками. Принц Марокко подарил ей дворец в Марокеше, чтобы она могла отдыхать там с детьми. Правительство США определило ей пенсию в 25 тысяч долларов ежегодно; еще двести тысяч в год она получала по наследству от мужа. Когда ей не хватало денег, ее счета почитали за честь оплачивать богатейшие люди страны.

Жаклин поклялась, что отныне она будет жить в Вашингтоне, никогда не покинет надолго США и навсегда останется Кеннеди. Со временем она нарушит все три клятвы.

Она по-прежнему чувствовала себя потерянной, убитой. Даже начала пить. Справиться с этим ей помогли друзья, особенно Аристотель Онассис, всячески баловавший Джекки. Но ближе всех к Джекки был брат Джона, Роберт Кеннеди, которого в семье звали Бобби. Он проводил с Джекки и ее детьми больше времени, чем с собственной семьей. А когда он принял решение баллотироваться на пост президента, Джекки всячески поддерживала его, ездила с ним по стране и даже позволила занять в избирательной кампании своих детей. У Бобби были все шансы стать президентом; он легко выиграл 4 июня 1968 года предварительные выборы в Калифорнии – и в тот же вечер был застрелен. 

Жаклин пришла в ужас: «Если в этой стране убивают Кеннеди, то мои дети – самая вероятная мишень!» После похорон Бобби она пригласила Ари Онассиса с дочерью провести выходные в своем доме. Теперь уже Онассис, как некогда Джон, воплощал собой все то, к чему стремилась Джекки: богатство, надежность, спокойствие и заботу. 17 сентября было объявлено о предстоящей свадьбе Жаклин Ли Бувье Кеннеди и Аристотеля Онассиса. На помолвку Ари преподнес Джекки кольцо с огромным рубином в окружении каратных бриллиантов за 1,25 миллиона долларов. По брачному договору Жаклин получала три миллиона долларов, ее дети – по одному миллиону; за это Жаклин отказывалась от возможных претензий на собственность Онассиса. Как потом писала Мария Калласс – оперная дива, которую Ари бросил ради Джекки после десяти лет любви, – в брачном контракте был и пункт, оговаривающий, сколько ночей супруги должны проводить вместе в год. 

Америка почувствовала себя оскорбленной. На Джекки вылили ушаты грязи. Еще бы – она посмела спрыгнуть с возведенного для нее пьедестала, чтобы выйти замуж за вульгарно богатого, толстого, некрасивого грека со скверной репутацией, старше ее на 23 года! Джекки Кеннеди стала для американцев Джекки О.  Ее прямо обвиняли в том, что она выгодно продала себя международному пирату. «Он слишком мал ростом, слишком иностранец, слишком богат. И он – не Джек», – подвела итог «Нью-Йорк Таймс». 

Жаклин молчала. Ей, избалованной вниманием публики, всегда по-настоящему было дорого только внимание узкой элитарной группы и она легко пренебрегала «общественное мнением», и если считала, что делает правильно. Тем более, что хорошо знала механизм его возникновения.

Церемония бракосочетания состоялась на острове Скорпио 20 октября 1968 года. Было всего 22 гостя, включая мать и отчима Джекки, ее детей и детей Онассиса Александра и Кристину. И никого из клана Кеннеди. На Жаклин было бежевое кружевное платье от Валентино; даже без каблуков она была заметно выше Онассиса, который в мешковатом синем костюме с красным галстуком выглядел несколько комично. В качестве свадебного подарка Джекки получила роскошный комплект из рубинов с бриллиантами и золотой браслет в виде головы барана. 

Друзья и родственники Джекки одобрили их брак: они надеялись, что с Онассисом она обретет то, чего ей больше всего не хватало, – спокойствие. А дети Онассиса приняли ее в штыки. «Прекрасная пара», – сказал Александр. – Мой отец больше всего любит громкие имена, а Джекки любит деньги».

Поначалу Ари был в восторге от своего приобретения. Он засыпал Джекки подарками и закрывал глаза на ее огромные расходы. «Она столько страдала, пусть теперь покупает, что хочет!», – говорил он. Только за первый год их брака Жаклин потратила больше 10 миллионов долларов. Она скупала дизайнерские вещи буквально магазинами – и практически ничего из купленного даже ни разу не надевала. «Интересно, куда она все девает? Целыми днями я не вижу на ней ничего, кроме джинсов и свитера», – недоумевал Онассис. Но что делать, шоппинг был единственным – кроме таблеток и алкоголя, чего Джекки уже больше себе не позволяла, – средством от стресса и недостатка любви.

Постепенно Ари стал уставать от жены, которая была для малообразованного жизнерадостного грека слишком занудной и интеллектуальной. Супруги в основном жили порознь: он на Скорпио, она – в Париже или Нью-Йорке. Наконец-то Джекки могла позволить себе все – а это вскружит голову кому угодно, особенно женщине, десятилетиями вынужденной держаться в рамках чужих правил. Раньше она все время жила с оглядкой на общественное мнение, на правила приличия и семейную честь, а теперь в вызывающих мини-юбках и тонких свитерах на голое тело появлялась в лучших ночных клубах, привлекая всеобщее внимание. Папарацци делали состояния на ее фотографиях. 

А Онассис снова сошелся с Марией Каллас. Он начал втайне готовиться к разводу, в чем в январе 1973 года признался своему сыну. Однако через три недели Александр погиб в авиакатастрофе. Этого Онассис не перенес. Его здоровье стало стремительно ухудшаться: обнаружилось прогрессирующее нервно-мышечное заболевание, от которого он и скончался 15 марта 1975 года. Рядом с ним в парижском госпитале была Калласс. Джекки в это время находилась в Нью-Йорке. Первое, что она сделала, узнав о его смерти, – позвонила Валентино и заказала коллекцию траурных платьев.

По завещанию Онассиса Джекки получала 200 тысяч ежегодно и четверть недвижимости на Скорпио. Однако Кристина так хотела отделаться от мачехи, что разом выплатила ей 26 миллионов долларов, лишь бы больше ничего о ней не слышать. В благодарность Жаклин выступила с заявлением: «Онассис спас меня в ту минуту, когда моя жизнь погружалась во мрак. Он ввел меня в мир, где можно найти счастье и любовь».

Овдовев вторично, Джекки словно очнулась. Теперь она могла вести ту жизнь, которую действительно хотела, а не ту, что от нее ожидали. В 46 лет Джекки – миллионерша и самая известная женщина в мире – устроилась редактором в издательство «Викинг пресс» за 200 долларов в неделю. Правда, потом она перешла в «Даблдей», где получала уже 250. Она занималась подготовкой к печати мемуаров и альбомов по искусству. Ее наибольшее достижение – договор с Майклом Джексоном на публикацию его автобиографии. Пресса восторгалась тем, что Джекки сама готовит себе кофе, работает в кабинете без окна и лично отвечает на множество писем – тысячи писали ей лишь затем, чтобы получить ее автограф. Жаклин была счастлива. Наконец рядом с нею был по-настоящему любящий мужчина – Морис Темплсмен, фабрикант алмазных буров и владелец нескольких холдинговых компаний. Они познакомились в 1962 году, и вскоре Морис стал ее финансовым советником; благодаря его участию ее состояние увеличилось вчетверо. Со временем он оставил жену и троих детей и переехал к Джекки. Жаклин обрела в нем опору, а он – заботливую и любящую жену. Свои отношения они не оформляли. 

19 июля 1986 года Жаклин выдала замуж дочь. На обеде она сказала: «Дети – это самое лучшее, что я сделала в жизни. Я стала тем, что есть, только потому, что стала матерью». Ее сын Джон-Джон пошел по дорожке проложенной дедом и отцом, и стал одним из известнейших плейбоев США – его прославили романы с Мадонной и кинозвездой Дэрил Ханной.

В 1989 году Джекки давала интервью журналисту Карлу Энтони Сперацце. В конце беседы она сказала: «Мне остаётся лишь надеяться, что люди поймут: эта голова умела не только носить шляпку».

Жаклин до последних лет выглядела великолепно – и благодаря не только пластическим операциям, но и обретенному в зрелые годы внутреннему равновесию. Она снова сблизилась с семьей первого мужа, часто бывала в Мемориальном музее Кеннеди, коллекционировала антиквариат, посещала культурные мероприятия и занималась благотворительностью. В начале 1994 года у нее обнаружили рак лимфатической системы, и спустя несколько месяцев, 19 мая 1994 года, она умерла. На похоронах президент Билл Клинтон сказал: «Бог дал ей многое и возложил на нее тяжкую ношу. Она несла ее с достоинством, грацией и необычайным здравым смыслом».

С тех пор прошло много лет. Еще больше прошло с тех пор, как она – весьма недолго – стояла рядом с Президентом США, являя собой один из официальных символов страны. Но Жаклин Кеннеди-Онассис осталась не только в политической истории – она надолго останется в памяти своих соотечественников как редкостный образец женщины, которая черпала силы в своих слабостях, а любовь – в тщетной надежде ее найти. Джекки Кеннеди и поныне остается самой известной американкой – прославившейся не своими делами, не своими талантами, а лишь тем, что всегда оставалась самой собой.